Священномученик Павлин (Крошечкин), архиепископ Могилевский

Родился будущий святитель 19 декабря 1879 г в с. Керенково Моршанского уезда Пензенской области в семье благочестивых родителей Космы и Евдокии. Отец умер в русско-турецкую войну. Петр, лишившись рано отца, был на воспитании
матери, отличавшейся строгой благочестивой жизнью.

Отроком 8-ми лет Петр поступил в приходскую школу, по окончании которой продолжал учиться в городском училище г. Мокшан. В юношестве побывав с матерью в Саровской обители, Петр просил мать благословить его подвизаться в Сарове. В 1885 году, когда ему исполнилось 16 лет, мать благословила его на иноческий подвиг.

В Саровской обители он подвизался в течение трех лет, затем волею Божиею подвизался в Николо-Бабаевском  и в Ростово-Яковлевском монастырях.

В 1904 году Петр с разрешения монастырского начальства и с рекомендательным письмом отправился в сердце России — в Ново-Спасский монастырь, где принял иноческий постриг с именем Павлин и был рукоположен во священный сан. Окончив экстерном за один год Московскую Духовную Семинарию, иеромонах Павлин поступил в Московскую Духовную Академию и успешно окончил ее.

В 1921 году архимандрит Павлин (Крошечкин) был назначен епископом Рыльским Курской епархии. Ему было 42 года. Он энергично и результативно начал епископское служение. За 4 года пребывания в епархии он провел службы во всех церквях, посетил все монастыри. Во многих из них читал проповеди.
Осенью 1922 года была закрыта Глинская пустынь. Десять ее монахов, в их числе отец Таврион (Батозский) и Андроник (Лукаш), нашли приют в Рыльском Николаевском монастыре и надолго остались под покровительством епископа Павлина. С тех пор эти двое повсюду сопровождали его. Всегда были рядом с ним.
В период служения в Курской епархии он с матерью побывали в Мокшанском уезде Пензенской губернии и в своей родной деревне. У него осталось приятное впечатление от этой поездки.
Страшный голод 1921 года стал поводом гонений на Церковь. По всей стране прошли судебные процессы над священнослужителями, которые обвинялись в сокрытии церковных ценностей или противились изъятию их в пользу голодающих. Пострадал и епископ Павлин. 5 декабря 1922 года он был привлечен и подвергнут лишению свободы сроком на 5 лет. Заключение отбывал в г. Москве. Содержался в одиночной тюремной камере. Так было впервые прервано его епископское служение.
В заключении ради удовлетворения духовных потребностей, он сделал из мякиша хлеба крест и молился перед ним, за это претерпел много унижений и оскорблений. Позже тот неполный год пребывания в одиночной камере, где он претерпел не только словесные оскорбления, но и физические побои, владыка назвал «второй академией».
После освобождения из уз епископ Павлин некоторое время жил в Москве у близких знакомых и друзей. Вел замкнутый образ жизни. Много читал. Особое внимание уделял творениям Отцов Церкви. Изредка вступал в молитвенное общение с близкими ему по духу людьми.
14 октября 1926 года епископ Павлин назначен на Полоцко-Витебскую епархию.
В ту пору, после кончины Патриарха Тихона в 1925 году, сложилась сложная и противоречивая ситуация во внутрицерковной жизни и во взаимоотношениях Церкви со светской властью. Необходимо было соблюдение чистоты православия и вместе с тем гарантировать легальное положение Церкви. Это означало, что необходимо избрать мудрого и деятельного приемника Патриарха Тихона.
В завещании он назвал кандидатов на временное исполнение патриарших обязанностей митрополитов Кирилла (Смирнова), Агафангела (Преображенского) и Петра (Полянского).
Первые двое были арестованы. Третий – митрополит Петр (Полянский) стал Местоблюстителем Патриаршего Престола, но он не хотел принимать условия, которые диктовала Церкви светская власть. Вскоре он был арестован, но до своей мученической кончины оставался непоколебим и несгибаем. Предвидя арест и свое будущее, он заранее назначил своим заместителем на время своего отсутствия митрополита Сергея (Страгородского).
14 декабря 1925 года митрополит Сергий стал заместителем Патриаршего Местоблюстителя. Он понимал сложность обстановки и свою ответственность перед Богом и Церковью. Реально оценивал свои силы и возможности. Знал, что большинство иерархов находятся в местах лишения свободы или оказались в стане обновленцев.
Так случилось, что к концу 1925 года в Соловецком лагере оказалось 24 епископа и архиепископа. От вновь прибывающих заключенных из числа священнослужителей они знали о настроениях в Церкви.
С тревогой оценивали поступающие сведения. Задумывались о будущем Церкви и судьбах священнослужителей.
7 июня 1926 года на тайном совещании 17 архиереев подготовили обращение к Правительству СССР. То обращение известно как «Памятная записка Соловецких епископов». В ней они высказали просьбу: положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и советской властью.
В ходе поиска выходов из создавшегося положения у иерархов созрело решение: избрать Патриарха путем сбора подписей архиереев. Митрополит Сергий вынужден был согласиться с мнением иерархов. Руководства проведением таких выборов Патриарха было поручено епископу Павлину (Крошечкину). Его помощником стали иеромонах Таврион (Батозский) и миряне — отец и сын Кувшиновы. К ноябрю 1926 года они собрали 72 подписи архиереев.
О проведении выборов Патриарха без согласования с государственными органами власти стало известно НКВД. Начались новые аресты. Митрополит Сергий (Страгородский) был арестован в ноябре 1926 года, а епископ Павлин (Крошечкин) – 8 декабря того же года в г. Курске. При этом у него были изъяты: список епископов Русской Православной Церкви по состоянию на 1926 год, обращение к митрополиту Сергию об избрании митрополита Казанского Кирилла Смирнова Патриархом Московским и всея Руси, заявление епископа Павлина митрополиту Сергию, 3 письма, записная книжка и удостоверение епископа Павлина.
Митрополит Сергий на допросах показал, что перед ноябрем 1926 года к нему в г. Нижний Новгород приехал епископ Павлин и высказал мнение о том, что для выхода из создавшегося положения в Церкви необходимо провести выборы Патриарха путем подачи голосов епископами.
При этом передал обращение, подписанное архиепископом Корнилием (Соболевым) и епископами Павлином(Крошечкиным) и Афанасием(Сахаровым). Митрополит Сергий такое избрание считал далеко не обычным, спорным. Чтобы дать согласие на такое избрание Патриарха, он запросил 20-30 подписей архиреев.
Епископу Павлину было предъявлено обвинение в том, что он « … явился деятельнейшим участником группировки черносотенского епископата, ведущей конспиративную антисоветскую деятельность, подготавливая антисоветские выступления демонстративного характера. Мера пресечения – содержание под стражей».
(По «Жизнеописания настоятелей Новоспасского монастыря с 1906 по 1826. М.2002, с.76).
К уголовному делу на епископа Павлина подшита «Памятная записка Соловецких епископов» как вещественное доказательство его причастности к распространению «Памятной записки» и сбору подписей епископов по избранию Патриарха.
В конце марта 1927 года митрополит Сергий был освобожден из заключения, а епископ Павлин – 2 апреля того же года.
Скорое прекращение уголовного дела и освобождение из заключения митрополита Сергия и епископа Павлина вызвало неоднозначную реакцию иерархов Русской Православной Церкви. Они высказали противоречивые суждения. Тем более, что за участие в выборах митрополита Кирилла (Смирнова) Патриархом Московским и всея Руси ряд епископов были отправлены в ссылку, а митрополит Сергий получил право жить в Москве, созвать Временный Патриарший Синод и официально зарегистрировать его в НКВД.
29 июля 1927 года была опубликована «Декларация» митрополита Сергия и Синода. Так митрополит Сергий начал легализацию Высшего Церковного Управления и продолжил курс Патриарха Тихона на легализацию Русской Православной Церкви.
После освобождения из-под стражи епископ Павлин находился под административным надзором, прожил без права выезда из Курска. 1 декабря 1927 года он получил назначение на пермскую кафедру, со званием епископа Пермского и Соликамского.
В Перми он скоро приобрел квартиру, к нему приехала мать, и  в целом благополучно сложилась его жизнь и быт. Он имел возможность исполнять обязанности епископа и свою апостольскую миссию.
В декабре 1930 года епископ Павлин был назначен на Калужскую кафедру. Там его радовали живописные угодья вокруг города. До Москвы недалеко. Поблизости известная всей России Оптина пустынь.
Вскоре епископ Павлин приобрел в Калуге собственный дом на берегу Оки, недалеко от березовой рощи. Весенними вечерами и по утру, стоя возле своего дома, он с удовольствием слушал трели соловья. Часто делал прогулки, любовался заокскими далями. Это были приятные часы отдыха и спокойных раздумий о себе, близких, будущем…
Через полгода после приезд в Калугу его постигла первая беда. Были арестованы прибывшие с ним его духовник — иеромонах и молодой иеродиакон, исполнявший обязанности секретаря. Пытался понять причины их ареста и свою вину в том, что не уберег их и бессилен помочь им. Понял, что это событие – предвестник неприятных перемен в его жизни.
В конце августа 1933 года святитель Павлин был вызван в Москву, в Священный Синод Русской Православной Церкви. Возвратившись в Калугу, он сообщим благочинному, что получил назначение на Могилевскую кафедру. Это сообщение не обрадовало искренне преданных ему людей. Их огорчила не только предстоящая разлука, но и плохие предчувствия. Они увидели резкие перемены в настроении архипастыря. Догадывались о причинах столь резких изменений в настроении и самочувствии святителя Павлина.
Горестно было смотреть на Преосвященного Павлина, когда он в последний раз служил в Преображенско-Казанском соборе г. Калуги Божественную Литургию. После окончания Литургии он стоял на амвоне. Крупные слезы катились по его щекам. Плакали многие из прихожан и церковнослужителей. Дрогнувшим голосом он сказал: «не плачьте обо мне. О себе плачьте…и о детях ваших». Тяжелым и грустным было то прощание Преосвященного Павлина с паствою и близкими людьми. Его беспокоили навязчивые предчувствия, душа его скорбела.  Но назначение владыка принял как волю Божью.
В первых числах сентября 1933 года Преосвященный Павлин выехал из Калуги. Его сопровождал близкий ему иеромонах. Матушка осталась в Калуге. На прощание он сказал, что его служение в Могилеве будет недолгим и он скоро вернется в Калугу.
Действительно, служение святителя Павлина в Могилеве было недолгим, но он не вернулся в Калугу. Есть основания сказать, что Преосвященный предвидел, что ждет его в будущем. Он не раз говорил: «Наш путь – крестный путь».
В Могилев владыка Павлин прибыл в сане архиепископа Могилевского.
Духовенство и миряне тепло встретили его. Скоро нашли квартиру в городском районе Подниколья, по улице Гражданской, в дом №56, владельцем которого был Игнатий Петрович Ситников. Сам хозяин, его жена Иулиания Васильевна и четверо их детей уважительно относились к владыке Павлину. Он был с ними ласков, прост, доступен. Угощал ребятишек лакомствами. Оставил семье на молитвенную память Евангелие и свою фотографию с надписью.
С 1934 года вместе с архиепископом Павлином проживали его мать и племянница Агния Васильевна.
В первый год своего служения в Могилевской епархии Преосвященный Павлин довольно часто ездил в Калугу.
В один из заездов он встретил там уже второго своего приемника – святителя Августина. Первый его приемник – Преосвященный Дмитрий пробыл в Калуге только полгода.
С Преосвященным Августином у архиепископа Павлина с первых дней знакомства сложились хорошие взаимоотношения. До приобретения квартиры святитель Августин проживал в домике архиепископа Павлина.
В 1934 году матушка святителя Павлина, томимая тяжелыми предчувствиями, одиночеством и старческими недугами, убедила сына в том, что им необходимо жить вместе, и переехала к нему в Могилев.
Вещи архиепископа, оставленные им в своем доме в Калуге, не дождались возвращения владельца. Там было много икон, святые мощи, мебель, книги. Обстановка в доме долго оставалась такой же, какой была во время проживания там святителя Павлина.
Судя по письмам Преосвященного, можно сказать, что душою он всегда был в Калуге. Он мечтал и даже высказывал намерение уйти на покой и поселиться в уютном калужском домике.
В Могилеве, как и прежде в других епархиях, Преосвященный Павлин быстро заслужил доверие и благоговейное уважение со стороны священнослужителей и прихожан. В целом мирно и спокойно текла его жизнь в Могилеве. Конечно, были и мелкие происшествия. Так однажды его обокрали среди бела дня и в присутствии прислуги и матушки. Воры зашли в квартиру как электромонтеры. Они внимательно осмотрели электропроводку, вежливо попрощались и спокойно ушли. После их ухода не оказалось золотых часов и праздничной панагии епископа. В другой раз во время поездки в Москву в вагоне украли его посох с серебряным набалдашником. Однако все это были мелочи жизни. Неприятности были впереди.
3 октября 1935 года были арестованы епископ Павлин, его келейник иеромонах Андроник (Лукаш), ухаживавшая за его матерью и носившая молоко монахиня Буйничского монастыря Иулиния (Толкачева) и ряд священников Могилевской епархии.
После ареста владыка Павлин некоторое время содержался в могилевской , а затем в минской тюрьме. Первый допрос проведен 5 октября, последний – 8 ноября 1935 года. Он обвинялся в создании «контрреволюционного подполья из числа служителей религиозного культа и активных церковников…Контрреволюционной деятельности направленной против коллективизации и других мероприятий партии и правительства в деревне» ( 26, 88-89). По приговору спецколлегии Верховного Суда БССР от 19021 апреля 1936 года осужден по ст.72 и 76 УК БССР (58, №0, 58- II УК РСФСР ) к 10 годам лишения свободы.
Больше года после ареста епископ Павлин писал письма родным и близким. В них высказывал надежду на освобождение и встречи с ними. Потом связь прекратилась. Не поступало ответов на письма и посылки ему. У его родных и близких начала таять надежда на встречу с владыкой.
Вскоре после ареста архиепископа Павлина мать и племянница переехали на жительство в убогую квартирку на железнодорожном вокзале. Удрученная годами, старческими недугами, потерей надежды на встречу с сыном, мать скоро сникла, одряхлела и ослабла так, что не могла ходить даже по комнате. Потом было два сердечных приступа. 7 января 1937 года она скончалась. Похоронена на Машековском кладбище.
Архиепископ Павлин, пребывая в Ново-Ивановском отделении Мариинских лагерей Кемеровской области,   был бригадиром сельскохозяйственной фермы и работал наравне с другими членами бригады – бывшими «служителями культа». В бригаде было 30-35 заключенных. Они всей бригадой утром перед разводом на работу служили молебен. По церковным праздникам отказывались от работы. Известны некоторые члены его бригады. Они поименно названы в книге «Жизнеописание настоятелей Новоспасского монастыря с 1906 по 1926 гг.. М. 2002» на странице 90.
Архиепископ постоянно призывал их поддерживать дух веры. Так было передано содержание призыва Владыки Павлина к заключенным – «служителям культа» одним из доносчиков: «Издевательства и гонения советской власти над верующими только укрепляют нашу силу верующих в Бога, а поэтому мы должны неустанно поддерживать дух религии не только в себе, но и в других людях»…(там же).
Сам архиепископ не отказывался от того, что проводит молитвенное общение с верующими. Более того, он заявил начальству, что его действия не противоречат советской конституции, которая гарантирует свободу совести. Конечно, шумная пропагандистская кампания по восхвалению новой конституции не ввела в заблуждение владыку. Он видел, что не прекратились гонения за веру, не изменилось отношение власти к религии и Церкви. Скоро он испытал это на собственном опыте.
28 сентября 1937 года было заведено уголовное дело по обвинению архиепископа Павлина- гражданина Крошечкина Петра Кузьмича в создании и руководстве контрреволюционной группой, проведении агитации против Советской власти и распространении клеветы на сталинскую конституцию.
Постановлением тройки Управления НКВД Западно-Сибирского края по ст.58-10, 58-11 он приговорен к расстрелу.
3 ноября 1937 года приговор приведен в исполнение.
Только через многие годы стала известна трагическая судьба архиепископа Павлина. Короче и убедительнее, чем документы рассказать о ней мы нем сможем именно поэтому дословно излагаем некоторые документы
ДОКУМЕНТЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ
На запрос Высокопреосвященного Максима, архиепископа Могилевского и Мстиславского и Мстиславского, от 29 января 1997 года получен ответ из Управления КГБ Республики Беларусь по Могилевской области №194 от 17 февраля 1997 года: «На Ваш запрос сообщаем, что… Крошечкин Петр Кузьмич (архиепископ Павлин), 1879 г.р. уроженец Пензенской области, житель города Могилева, служитель религиозного культа, 3 октября 1935 г. был арестован Могилевским РО НКВД БССР по обвинению в организации в г. Могилеве и в Чаусском районе контрреволюционной деятельности».

Из книги «Мученический и исповеднический подвиг Могилевских святителей XX века» священника Феодора (Кривоноса)
Святитель Павлин (Крошечкин) совсем не долго пробыл в Белоруссии, но много потрудился над разрешением сложной проблемы устранения разногласий в местной церковной жизни. Действовать приходилось уже значительно осторожнее. Приближался 1937 год. НКВД через свою агентуру тщательно следило за всяким движением представителей различных церковных течений к объединению, расценивая подобные стремления как попытку создания мифического «церковного контрреволюционного блока» Поэтому свт. Павлин старался быть очень осмотрительным. Арестованный вместе с ним свящ. Павел Кернажицкий на допросе 9 октября 1935 г. рассказывал, что владыка проводил свою работу «настойчиво и полулегально, кабинетным путем обрабатывая отдельных священников и присоединяя их к Патриаршей ориентации. В последнее время он таким путем присоединил ряд лиц из обновленчества… а так же и из автокефалии». Для того, чтобы облегчить процесс воссоединения Св. Павлин его упростил. Если раньше каждый из присоединявшихся всенародно отрекался в храме от своей бывшей юрисдикции, то теперь, совершалась только исповедь.
Вскоре, вероятнее всего через своего послушника Серафима Кротова, свт. Павлин сумел провести тайные переговоры епископом Бобруйским Филаретом (Раменским), договорившись об упразднении автокефалии. Об этом он составил докладную записку на имя митрополита Сергия (Страгородского) и отправил ее в Москву. Каким-то образом о рапорте Св. Павлина узнали в НКВД. Когда владыку арестовали, главное обвинение, предъявленное ему, заключалось в том, что он вел работу по созданию т.н. «единого церковного контрреволюционного блока».
В протоколе допроса за 8 октября 1935 г., прочитывается интересный диалог, происшедший между архиепископом Павлином (Крошечкиным) и следователем. Обратимся к протоколу.
«Вопрос: Признаете ли Вы себя виновным в том, что Вами в контрреволюционных целях проводилась организационная и практическая работа по созданию единого церковного контрреволюционно блока?Ответ: Виновным себя в этом не признаю.
Вопрос: Как же можно расценить Ваше обращение к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя о присоединении к Вам Белорусской Автокефальной Церкви как не попыткой создания такого блока?
Ответ: Мое обращение к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя было вызвано исключительно религиозной заботой о спасении запрещенного епископа Филарета и его верующих.
Вопрос: Вы это делали по просьбе епископа Филарета, возглавляющего в Белоруссии Автокефальную Церковь?
Ответ: Нет, я это делал по своей личной инициативе и как свое мнение.
Вопрос: Что Вас побудило обратиться в Москву о присоединении Автокефальной Церкви, раз Вы на это не имели согласия епископа Филарета?
Ответ: Религиозная забота о епископе Филарете».
Не желая выдавать епископа Филарета, свт. Павлин сделал вид, что рапорт митрополиту Сергию (Страгородскому) был составлен им без всякого обсуждения с этим архиереем. Чего, конечно же, быть не могло, и это понимали в НКВД. Но архиепископ Павлин остался непреклонен и ни единым словом не выдал епископа Филарета (Раменского), зная его малодушие.
Один из допросов свт. Павлина был произведен 28 ноября 1935 года. Вот выдержка из него:
«Вопрос: Говорили ли Вы с митрополитом Сергием об объединении всех церковных ориентации в БССР?
Ответ: В 1934 г. я говорил Сергию, что если бы епископ Филарет покаялся, то хорошо было бы его принять в Патриаршую Церковь.
Вопрос: Что на это Вам сказал Сергий?
Ответ: Сергий мне сказал, что дело в Филарете.
Вопрос: Велись ли Вами разговоры с епископом Филаретом о его покаянии и присоединении к Патриаршей Церкви?
Ответ: Никакие переговоры на эту тему с Филаретом не велись.
Вопрос: Чем же тогда вызвана Ваша докладная записка на имя Сергия о присоединении к Патриаршей Церкви Белорусской Автокефалии во главе с епископом Филаретом?
Ответ: Желанием спасения Филарета и его паствы от запрещения.
Вопрос: В Вашем ответе явное противоречие. Ведь, Сергий Вам сказал, что дело в Филарете, а Вы, не спрашивая Филарета, пишите Докладную записку с ходатайством о его присоединении: как же это объяснить?…»
На этот вопрос от архиепископа Павлина (Крошечкина) в НКВД так и не получили ответа. Он остается загадочным и для нас. Кроме достаточно убедительного предположения об упразднении автокефалии, в 1927 г. возникшей в Минской епархии, мы мало что можем сказать о тех событиях, которые сопутствовали ее ликвидации. Как конкретно всё происходило — покрыто таинственной завесой истории, современники которой далеко не все из своих чаяний и дел доверяли письменному слову.
Лишенный свободы 2 октября 1935 г., свт. Павлин более шести месяцев находился в предварительном заключении, сначала в Могилеве, а потом — в Минске.
Выездной сессией Специальной Судебной Коллегии Верховного Суда БССР, состоявшейся в Минске 19—21 апреля 1936 г., его приговорили к заключению в концлагерь сроком на 10 лет.
Он томился в Ново-Ивановском отделении Сиблага НКВД. Постановлением Особой Тройки Управления НКВД Западно-Сибирского края от 28 октября 1937 года архиепископа Павлина (Крошечкина) постановили расстрелять. Святитель был убит 3 ноября того же года.